Станция Амундсен-Скотт на полюсе в Антарктиде - самая южная из трех научно-исследовательских станций США в этом земном подвале. Расположена она на расстоянии около ста метров от самого полюса. Летом там живет около 150 человек, а в зимнее время 50. Еще есть станция Мак-Мердо на острове Росса и станция Палмер на острове Анверс. Мак-Мердо является самой крупной станцией из трех, потому что летом там проживает 800−900 человек, а зимой около 150. Зима на антарктическом острове Росса чуть короче, чем на Южном полюсе. В этом году самолеты с Мак-Мердо будут периодически летать и зимой, которая начинается 28 февраля. Летняя команда прибудет на станцию 1 октября.
Американские самолеты зимой не летают в Антарктиду, и даже не совершают полеты между базами, потому что температура там опускается ниже -45 градусов Цельсия, а в этой точке бензин замерзает. В разгар зимней стужи, где-то в начале июля, температура может опускаться ниже -70 градусов Цельсия. К холоду добавляется такое неудобство как высота, ведь станция на Южном полюсе находится на 3 тысячах метров выше уровня моря. В таких условиях даже дышать становится тяжело. Многие из тех, кто пытается стать членом клуба трехсотников (это люди, которые выдерживают перепад температур в 300 градусов по Фаренгейту, сначала пропотев в бане при плюс 90 градусах Цельсия, а затем пробежав голышом до полюса и обратно при минус 70) часто надевают шарф - и ничего больше.
Один из самых дезориентирующих моментов в жизни на полюсе это то, что солнце там не поднимается и не садится. Если считать полным днем время между двумя восходами солнца, то полный день на Южном полюсе длится приблизительно 8 760 часов (24 часа х 365). Дело в том, что на полюсе солнце восходит лишь раз в году, а садится спустя много месяцев. Летом там 24 часа в сутки светло, а зимой 24 часа в сутки темно.
Из-за длительного отсутствия солнечного света возникают существенные проблемы со здоровьем. Самый заметный недуг - это депрессия. Ей наиболее подвержены люди с сезонными аффективными расстройствами. Как отмечает Питер Уэст (Peter West), занимающийся в Национальном научном фонде связанными с Антарктидой средствами массовой информации, из-за этого среди кандидатов на поездку проводится тщательный отбор. Тесты на физическую и психическую пригодность примерно такие же, как у астронавтов. Как говорит Уэст, лучший способ предотвратить чрезвычайную ситуацию - снизить риск.
Обычно отбор проходят все. Управляющий участком Билл Кафран (Bill Coughran), проведший на Южном полюсе несколько зим и сейчас находящийся там, говорит: «Мы естественно очень внимательно относимся к собственной безопасности. Самые распространенные повреждения - боль в спине от физической нагрузки или боль в ноге, когда случайно поскользнешься». Ему вторит Поли Пенхейл (Polly Penhale), отвечающая за здоровье и технику безопасности на американских станциях в Антарктиде: «Чаще всего случаются совершенно незначительные повреждения. Растяжения, порезы ножом на кухне. Летом и зимой нет особых различий».
Но на тот случай, если произойдет чрезвычайная ситуация, на станции есть несколько медсестер и врачей-терапевтов. Но никаких специалистов нет. Для лечения психологических расстройств и физических недугов, когда требуется помощь специалиста, антарктические станции наладили сотрудничество с Техасской медицинской школой. «У нас есть надежная программа телемедицины», - объясняет Пенхейл.
Но каким бы психически крепким ни был человек, нехватка солнечного света все равно вызывает у него дефицит витамина D. Если солнечного недостаточно (а его необходимое количество зависит от цвета кожи и от ее открытой поверхности), люди часто недомогают и впадают в депрессию. Отвечая на вопрос о том, есть ли на станциях солярии для тех, кто остается на зиму, Уэст сказал: «У людей могут быть собственные лампы. Но отдельной комнаты с лампами витамина D нет».
Тех людей, с которыми я беседовал, не очень-то волновали случаи депрессии из-за нехватки витамина D. Зимовавшая на полюсе менеджер по рискам и возможностям Кэти Дженсен (Katy Jensen) говорит: «Я думаю, каждый из нас время от времени переживал моменты тоски по дому или уныние. Но мы стараемся понять, что это нормально, что это временное явление, и что нас окружают добрые друзья, которые помогают друг другу справиться с этим». Кафран относится к этому более философски: «Естественно, месяцы изоляции имеют свои приливы и отливы».
Питер Режчек (Peter Rejcek), который зимовал на станции в 2004 году в качестве помощника плотника, а сейчас работает редактором издания The Antarctic Sun, согласен с тем, что зимой не так одиноко, как может показаться. «Ты живешь и работаешь в довольно стесненных условиях, и поэтому проблема больше в том, чтобы найти личное пространство для уединения, а не в одиночестве. Люди подолгу работают, так что к концу зимы они довольно сильно устают, пусть даже работа у них не физическая».
Большинство остающихся на зимовку людей занимаются поддержанием базы в рабочем состоянии. Работающий круглогодично обслуживающий персонал делает все для того, чтобы функционировала канализация, электричество и прочие важные системы. Говорит Режчек: «Есть некая ключевая группа вакансий, которые надо заполнять каждый год, например, механик электростанции или повар. Я зимой занимался серьезным строительством новой научно-исследовательской станции, а поэтому на объекте была большая строительная бригада. А на лето планируются работы по модернизации, монтажу и ремонту для обеспечения экспериментов». Большая часть ученых уезжает, отмечает Режчек, но на каждом научном объекте, таком как нейтринная обсерватория IceCube, на зиму остается куратор, занимающийся устранением всякого рода проблем, а также несколько научных сотрудников, которые проводят отдельные эксперименты.
Зимовщики часто работают по шесть дней в неделю более десяти часов в день. Но для досуга в их распоряжении спортивный зал, библиотека, комната творчества и теплица на гидропонике. «Люди всегда чем-то занимаются: йогой, танцами, даже иностранными языками, - говорит Режчек. - Обычно возникает музыкальная группа или две, которые играют в зимнее время, устраивая концерты». Существование бара он отрицал, однако судя по информации других людей, на Южном полюсе было питейное заведение под названием «Южный клуб 90».
Дженсен нашла даже лучший способ проводить время. «После захода солнца в марте примерно месяц длятся постепенно сгущающиеся сумерки. Поэтому можно каждый день выходить наружу и гулять, глядя на звезды, которых больше, чем днем. Луна висит над горизонтом по две недели подряд, поэтому можно смотреть, как меняются ее фазы. А какие тут полярные сияния!
